Ге

Подробности

Создано 28.02.2021 18:45

Обновлено 28.02.2021 18:45

Просмотров: 3640

Николай Николаевич Ге

 1831 — 1894

    27 февраля   2021 г. Исполнилось 190  лет со дня рождения выдающегося русского художника Николая Николаевича Ге .

     Необычной фамилией художник обязан иммигрировавшему в Россию во время Великой французской революции, своему прадеду, французскому дворянину. Отец художника, с уже вполне русским именем Николай Осипович, был военным. Николай Николаевич Ге родился в 1831 году в Воронеже. Детство его прошло в поместье отца на Украине. Окончив Киевскую гимназию, где преподавал известный историк Н. И. Костомаров (через двадцать пять лет Ге напишет портрет своего учителя), юноша поступил на математическое отделение философского факультета Киевского университета, затем перевёлся на тот же факультет в Санкт-Петербургский университет.

     Молодой студент-математик был в восторге от картины Карла Брюллова «Последний день Помпеи» и, как только переехал из Киева в Петербург, стал посещать вечерние классы Академии художеств, а затем, оставив университет, перевёлся в академию.

     Ге пишет первые академические работы, ничем не отличающиеся от массовой историко-мифологической продукции, против которой спустя всего несколько лет станут протестовать его будущие друзья — передвижники. Единственное, что выделяет живопись молодого художника этого раннего периода, — контрастное драматическое освещение, сродни тому, что Караваджо внёс в академическую живопись Италии XVII века. Получив за картину «Аэндорская волшебница вызывает тень Самуила» большую золотую медаль и право пенсионерской поездки за границу, Ге вместе с женой отправляется в Италию. Они прожили в этой стране тринадцать лет. В Италии родились их дети.

     Пейзажи, созданные Ге в Италии, — последний вздох романтического отношения к природе. Горы, озёра, цветущие деревья, морские закаты и архитектурные задники жанровых сцен — вполне в духе романтической продукции европейских художников, работавших в Италии в первой половине XIX века. Но вдруг на фоне этих милых и, несомненно, имевших коммерческий успех работ возникают эскизы и большие исторические полотна совсем другого характера.

     Николай Ге поклонялся Брюллову, в Риме посетил мастерскую Иванова. Но первый оригинальный замысел — «Тайная вечеря» (1863) — никак не связан с влияниями Брюллова и Иванова И хотя в «Тайной вечере», порывая с иконографической традицией, он придал лицу Христа черты Герцена, с которым встречался в Италии, а апостола Петра — свои собственные, главное содержание картины не зависит от времени и места.

Следующей крупной работой на евангельский сюжет стало созданное в 1867 году полотно «Вестники Воскресения». В письме писателю Н. Г. Гарину Ге так описал её содержание: «Мария Магдалина стала заревом иного света, встречая у самого источника мрачный образ тьмы, уже сравнением вступает в борьбу и тем самым начинает ряд побед — историю свободы человека, венчанную в воскресении сына человеческого». Художник снова мыслит свою композицию в категориях света и мрака, однако здесь он пошёл дальше по пути преодоления академической выучки, результатом чего стали непонимание и оскорбительные отзывы о картине, опередившей на пару десятилетий появление символизма в европейской живописи.

     В 1870 году начинается новый этап и в жизни и в творчестве Н. Н. Ге: он окончательно возвращается в Россию из Италии и становится одним из учредителей Товарищества передвижных художественных выставок. Как бывшего математика, его выбирают казначеем. Объединившись, художники обрели финансовую независимость, так как входная плата за посещение выставок распределялась между экспонентами. Профессор Академии художеств Николай Ге обращается к сюжетам русской истории. Его исторические полотна почти каждый год появляются на выставках передвижников и широко обсуждаются российской публикой.

Одним из «гвоздей» первой выставки передвижников стала картина «Пётр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе». Антагонизм образов энергичного Петра и безвольного, покорного Алексея поддерживается психологической дуэлью их взглядов. Оба персонажа картины введены историей в обстоятельства, где каждый из них — заложник. В характерах обоих есть чёрное и белое, как в шахматном рисунке

Ге предпринимает неожиданный и вполне революционный поступок — в 1876 году оставляет Петербург и едет на купленный им хутор Ивановский Черниговской губернии. Уезжает навсегда. …»

     В новых обстоятельствах последнего периода жизни Ге снова возвращается к той теме, которая была ему ближе всего, — к евангельской истории, а также впервые после Италии пишет пейзажи. Его ночные украинские этюды имеют в большинстве своём характер набросков, но их колорит вызывает в памяти работы Врубеля, высоко ценившего искусство Ге. Вместе с женой Надеждой Ивановной Забело, родной сестрой невестки Ге Екатерины Ивановны, Врубель гостил на хуторе Ивановском уже после смерти хозяина и даже работал в его мастерской.

     Соприкоснувшись с подлинной крестьянской жизнью на хуторе, Ге создал и свой, непохожий на идеализированный народнической мыслью образ человека из народа. На его портретах того времени помимо родных и знакомых — крестьяне: мужики, девушки, дети.

Последние без малого двадцать лет жизни художник посвятил главному делу своей жизни — созданию «Страстного цикла».

Первой работой Ге, открывшей широкую полемику среди любителей искусства и собратьев-художников, стала картина «Что есть истина?» Христос и Пилат (1890). Появление её связано для художника с очередной драмой: «Что есть истина?» написана поверх картины «Милосердие» (1879), вызвавшей раздражение и неприятие публики. У картины было и второе авторское название «Не Христос ли это?», и она прямо ссылалась на текст Евангелия от Матфея, который Ге поместил на раме: «Поелику вы сделали сие одному из сих братьев моих меньших, то сделали мне». И эта смелая ссылка на евангельский текст, и «неумелость», в которой упрекали художника, стали причиной того, что картину Ге увёз на хутор и уничтожил, и теперь она известна только по фотографии. На этом холсте и написана знаменитая работа «Что есть истина?», которую ждал тоже не самый тёплый приём публики.

Несомненно, картины и рисунки, связанные с крестными муками Христа, родились не без воздействия на художника ближайшего друга последних лет его жизни — Л. Н. Толстого. В чём-то Ге даже оказался более острым, чем великий Толстой: его видение ужаса и одиночества человека перед лицом смерти и чувство богооставленности в этот момент гораздо сильнее выражены в живописи и рисунках художника, чем в прозе писателя.

Картина «Что есть истина?» стала своеобразным «пробным шаром»: практически никого она не оставила равнодушным. Очень характерно, что многие просвещённые зрители, в том числе и Александр III, ценившие ранние картины художника, совершенно не понимали его поздних работ. При знакомстве с «Распятием» (1894) царь сказал: «…мы ещё кое-как это поймём, но народ… он никогда этого не оценит, это никогда не будет ему понятно». Удивительно, но насколько эти слова перекликаются со знаменитым ленинским высказыванием, что искусство должно быть понятным народу. В своём неприятии нового выразительного языка Ге сошлось большинство просвещённой публики, в том числе и многие художники. Редки были голоса тех, кому картина «Что есть истина?» понравилась, кто увидел в ней «величайшее явление не только в живописи, но и в области философии истории».

Картина «Распятие» (1892) с умирающим на кресте в муках Христом, в котором контраст тьмы и резкого бледного света подчёркнут неестественно-ядовитым зелёным цветом;

«Голгофа» (1893), в ней Ге открывает новый язык живописной экспрессии, ту самую «живую форму», которую он неустанно искал в течение всей жизни.

   Ге умер вскоре после того, как эта картина «Распятие», была снята с очередной выставки по распоряжению Александра III.

Художник похоронен рядом с женой Анной Петровной неподалёку от дома на хуторе Ивановском, где он провёл последние годы жизни. Родословное древо семьи продолжает расти и ветвиться. В художественном же отношении Ге остался фактически одинокой фигурой. Художники младшего поколения, оценившие его экспрессивную манеру, оказались невосприимчивы к его духовным исканиям. А порождение ХХ века — абстрактный язык живописи — и вовсе развело форму и содержание, о единстве которых так заботился Ге. Однако искусство Николая Николаевича Ге, очень искреннее, чистое, вневременное, и теперь ещё находит отклик в сердцах многих зрителей.